Web gatchina3000.ru

Следы времен на Сердце Сибири

М.В. Степанцов

Следы времен на Сердце Сибири. М.В. Степанцов

Иркутск – Малое море – мыс Хыр-Хушун – Иркутск


к оглавлению "Байкал. Научно и популярно"



Остановившись у придорожного камня на берегу залива Мухор в последнем путешествии по Байкалу, я невольно задумался. Может быть, именно он когда-то служил надгробием того, кто любил и одухотворял природу древнего озера. Не раз народы используют этот камень для той же цели, но люди приходят и уходят, оставляя навечно свой след на лице планеты. Брошенная размытая колея, старый бивак, заваленный консервными банками, выстрелы по чайкам пьяных развлекающихся, звуки металла, вносящие диссонанс в пение птиц, и песнь прибоя – все это плюс наши психофизические эманации, остающиеся в пространстве – следы на лике земли Сибири и ее сердца… Байкала.

Звуки шаманского бубна и трепет первобытного сердца перед освященными скалами Большого Колокольнего в бухте Песчанка навсегда остались в прошлом. Трижды бы содрогнулся человек ушедших веков палеолита перед тем, что мы оставляем после себя в этом некогда священном месте. Весь ужас современного варварства вылился на этот уголок Байкала.

В этом путешествии нам предстояло увидеть остров Ольхон с его многочисленными памятниками и уникальным мысом Бурханом. В список сожаления о потерянном попал бы и это культовый центр местных народов древности. С вершины до береговых камней он стал объектом примитивной «живописи» вандалов в облике человека. Каким смыслом, чем руководствовался человек, рисковавший жизнью для того, чтобы на отвесной скале написать белой краской метровыми буквами: «Здесь был Костя»? Может быть, это символ той эпохи, в которой мы встречаем третье тысячелетие? Всюду сегодня можно встретить эти кричащие памятники, посылающие в скорое грядущее жалкий аккорд своего единства – «Здесь были МЫ». Только в тишине природы, у древних камней Бурхана можно услышать его предупреждающий голос: «Остановись, человек, или ты забыл, что оскверняя землю, ты будешь навсегда уничтожен в веках?»

Тот, кого мы привыкли называть далеким предком, высекая знак, который нес в себе духовное и космическое значение, возможно, будет более близок ученому будущего для подтверждения его теории о современнике «человека разумного». Следы, многоликие следы времен! Они разбросаны всюду и бережно спрятаны, открыты вниманию всех и одновременно недоступны никому. Возможно, открытие их истинного назначения пролило бы свет на самые таинственные моменты нашей истории.

Многие из них можно встретить как на берегах великого озера, так и на вершинах окружающего его хребтов. Какой-то незаметный для глаза импульс запечатлен в этой архитектонике гребней, скалистых пиков и гольцовых вершин. Когда-то всему населению Байкало-Саяно-Алтайского нагорья были присущи воззрения о том, что в горах находится единая жизнетворная субстанция, материализующаяся в выходящих из горы новых членах рода. По представлениям, частично вынесенным из Монголии и Тибета, каждая гора, как и любая местность, имеет свою строго определенную функцию, которая определяется местом горы в общей структуре рельефа местности, ее высотой, формой и ее скрытыми свойствами.

Какой-то отголосок этого знания все же еще теплится в нас, если мы, распивая бутылку спирта, бросаем на землю капли в честь хозяина этой местности. Даже в этих искалеченных, когда-то прекрасных обычаях можно увидеть следы времен, и в них – наша глубинная сущность и вера, в которой мы просветляемся в познании части своей тайны.

Еще в недалеком прошлом через горы и холмы обращались к небу, как это было в течение многосуточных хороводов, имевших древнейшее праиндоевропейское происхождение, вокруг Ердынской сопки в устье реки Анга в Прибайкалье. Какой же благодати ждет наша душа сегодня, взошедшая на вершину для того, чтобы отуманить свой взор перед Вечным Небом?

Катер быстро шел по ночным волнам Байкала – холодным и чистым. Над морем – яркая, полная луна. Прошли два небольших острова в Малом море – Хибин и Огой. У первого острова полтора года назад останавливались во время пятисоткилометрового пешего путешествия по льдам Байкала. Взбирались на вершину – голый участок с редкой степной растительной растительностью. С него сейчас можно было бы увидеть наш катер, расцвеченный огнями прожекторов и светом капитанской рубки.

Второй остров в прошлом году укрыл нас от сильного ветра – «горной», но однажды чуть не стал местом гибели. Всего в нескольких метрах капитан успел отвернуть от выступающих из воды ночных скал: и здесь следы, оставшиеся в памяти. Везде, всюду что-то было. Один из постулатов Будды говорит о том, что в каждой точке пространства находится малая или сверхмалая информация обо всей Вселенной. И мы будем в состоянии прочитать его, если сможем увидеть следы одного человека, народа, слившиеся в следы Времен. Я спрашивал себя, «сможет ли без этих путеводных нитей сердце Сибири открыть нам свое прошлое и настоящее, наполнив их торжественными минутами красоты.

У мыса Хыр-Хушун на северо-западном побережье заканчивалось это небольшое путешествие по Байкалу – необычное своей мозаикой встреч и впечатлений. Последнюю ночь перед отплытием в Иркутск я провел в горах, и только там все эти мысли приобрели ясность и законченность, а эхо высот искренне ответило на волнующие вопросы. Именно там, на вершине, все необычное вдруг стало осязаемым и понятным. И даже северные олени, с которыми пришлось столкнуться сразу же поле подъема, ощущая мое состояние, не сразу ушли своими тропами. Некоторые из них, рожденные за пределами человеческого мира, так ничего и не поняли и несколько минут изучали мое поведение, может быть, более чем странное. Некоторое время их покрытые шерстью рога мелькали на фоне предзакатного неба, пока не слились с красками тундры.

После этой встречи я понял, что мы ничего не знаем даже об этой странствующей душе оленя, по небесным путям отмеряющей отрезки в постоянном движении к новой эволюционной ступени. И почти ничего о том мире, где закон совершенного равновесия соприкасается с подчиненным ему существом, чья уходящая под охотничьим ножом форма уже несет в себе жизненный импульс для новой. А у этих спокойных лесных братьев-странников многому можно научиться.

Остановившись на ночлег у вытоптанной оленями площадки на вершине гребня, с которой открывается красивая панорама Байкала, по следам я увидел, что олени останавливаются здесь и долгими часами всматриваются в дали байкальских просторов. По многим таежным речушкам я часто находил такие площадки на вершинах скал, и они всегда были там, где неизменно присутствует красивый, почти циркорамный обзор пейзажа. Что их к этому побуждает? Может быть, тоже ощущение красоты, свойственное животным, чей жизненный цикл включает частые и дальние миграции?

На корнях сучковатой лиственницы, где я встретил звезды, у источника стремящихся к солнцу сил земли, ночное небо шептало о тайнах подножия планеты, а я думал о наших на ней следах. В ту ночь мне снились оленьи тропы, идущие из прошлого в будущее, со следами настоящего, и то, как мы, читая по ним страницы еще не написанной истории Байкала, смогли приблизиться к осознанию размеров сердца Природы.


к оглавлению "Байкал. Научно и популярно"






Rambler's Top100